Операция "ПОЛЮС"

 Основные базы экспедиции размещались врайоне пос. Тикси – о. Котельный (Новосибирские о-ва) и пос. Мыс Шмидта – о. Врангеля, куда в конце марта было доставлено все необходимое. Отсюда личный состав, снаряжение, горючее двумя меридианальными маршрутами в направлении полюса доставлялись на три промежуточные ледовые базы, а затем через аэродромы “подскока” в намеченные планом “научные точки”. Первая ледовая база (в 500-х км севернее о. Котельный) развернута 9 апреля, 16 апреля - база №3 на меридиане о. Врангеля. Стартовав с нее, самолеты И.И. Черевичного, И.С. Котова и В.И. Масленникова 23 апреля были над полюсом. Под крыльями машин - огромное пространство всторошенного льда, сеть трещин, - следы недавних подвижек и сжатий. Круг за кругом делают самолеты в поисках места, пригодного для посадки. Проходит полчаса... час... Флагманский борт Черевичного несколько раз пролетает над узкой полосой серого молодого льда и наконец заходит на посадку. Два экипажа с тревогой наблюдают за ним с воздуха. Касание... пробежка... самолет остановился, не выключая моторов... рулит в сторону, освобождая полосу для других машин. Второй раз в истории международных “гонок к полюсу” советские самолеты опускаются на макушку планеты. Научный отряд М. Острекина приступает к работе. Словно предвидя драматические события, которые вскоре развернутся на этом “пятачке”, Кузнецов оставляет минимальный состав полюсной группы, и машина Черевичного сразу же возвращается на базу №3. А на следующий день на полюсе начинается подвижка льда, разводья отрезают оставшиеся самолеты от взлетной полосы. В тридцатиградусный мороз пилоты прогревают моторы, чтобы перерулить подальше от опасной зоны. Но стронуть машины с места не удается - примерзли лыжи! Чтобы сдернуть и развернуть самолеты на ледяном пятачке, приходится тросом зачалить Ли-2 за киль и всем лагерем впрячься в постромки. Сжатие продолжается - вал торошения взламывает взлетное поле и идет на лагерь, прямо под самолетами лопается пятиметровый паковый лед...

- Почти сутки гоняли машины по льду, уходя от трещин, - вспоминает Владимир Васильевич Мальков, полярный летчик с 1935 г. (самая емкая справка из его биографии: 25 тысяч часов налета - он пробыл в воздухе больше трех лет!) - Закончили научные дела, расчистили новую полосу, - чуть больше 300 метров выкроили. Чтобы максимально облегчить машины, пришлось бросить часть оборудования, бочки с горючим и даже большую ценность по тем временам - баллоны со сжиженным газом, а бензина взять всего на час полета - лишь бы перескочить на прочную льдину в 150 км от полюса, где капитан Л.В. Шульженко на своем Си-47 уже ждал нас с горючим для дозаправки. Идем на взлет... чуть лыжами по торосам не чиркнули. Смотрю вниз - а экипаж Масленникова грузит что-то обратно в самолет...

 Таких посадок с лыжными и колесными шассина ледовые аэродромы за месяц полетов набралось 120. И ни одной аварии, - хотя обычный полетный вес “грузовика” - 20 тонн, а экипаж В. Задкова не раз сажал на лед 36-тонный колесный (!) Пе-8.

 Ледовая разведка (маршрут в 60 000 км) показала, что в центральной части полярного бассейна предполагавшегося мощного “пакового блина” нет - многолетние паковые льды чередуются там с зонами годовалого и зимнего молодого льда.

- Труднее других, наверно, приходилось военным летчикам, - вспоминает Виктоp Михайлович Пеpов, заслуженный поляpный летчик, налетавший в Аpктике и Антаpктике 17000 часов. - Во-первых, не было опыта посадок на лед, да еще на колесных шасси. Во-вторых, надо было обкатать новые машины. Что такое минус 40? Мотор не запустить, отказывает гидропривод, смазка густеет, бензин - и тот от спички не загорается! Помню, с “Коброй” у нас бывало и смех, и грех. Добротная машина, а гидравлика замерзала, на земле передним колесом не порулишь, и вот пять-шесть человек повисали у нее на хвосте, задирали нос и таким манером заруливали ее на cтоянку... Здесь, слава Богу, обошлось без серьезных происшествий, Ту -4 и три Ла-11 дошли до самого полюса.

 Основной зоной работы экспедиции был восточный сектор Арктики - наименее изученный район ”полюса относительной недоступности”, где можно было ждать серьезных научных результатов. И ожидания эти оправдались: 27 апреля 1948 г. было сделано географическое открытие (может, самое весомое в ХХ веке со времени открытия Б.А. Вилькицким Северной Земли) - при измерении глубины в точке №7 (86° с.ш., 154° в.д.) вместо ожидаемых 4 - 5 тысяч под лед с лебедки ушло всего 1290 метров троса. Тем самым было опровергнуто прежнее представление о рельефе дна Ледовитого океана как глубоководной чаше, более-менее равномерно понижающейся к полюсу. Вплоть до 1941 г. единственным промером глубины в этом районе оставалось измерение Г. Уилкинса и Б. Эйелсона, проведенное во время вынужденной посадки на лед в марте 1927 г. - 5440 м в точке 78° с.ш., 175° з.д. Экспедиция Я.С. Либина - И.И. Черевичного (апрель 1941 г.) сделала три промера в радиусе 250-300 км от “точки Уилкинса” и получила иные результаты: 2427, 1856 и 3368 метров. Такой разброс глубин свидетельствовал о сложности рельефа дна океана. Теперь, спустя семь лет, был открыт мощный подводный хребет (получивший потом имя Ломоносова), разделяющий ложе океана на две глубоководные котловины, - возможно, тот самый гипотетический “доисторический мост” между Евразией и Америкой, о существовании которого тогда шла дискуссия. Профессор Я.Я. Гаккель, участник экспедиции, мог принимать поздравления: предсказанная им Арктида легла на географическую карту... Теперь эта - когда-то грифованная - информация вошла в школьные учебники, - так же, как сведения о “сплюснутости” земного шара у полюсов, о теплых водах Атлантики в глубинах Ледовитого океана...

 А вот другая гипотеза оказалась орешком покрепче. Имевшиеся тогда данные о вариациях геомагнитного поля в Арктике как будто свидетельствовали о некой его симметрии, т.е. о наличии в Северном полушарии второго магнитного полюса где-то на меридиане 180 и широте 86. Измерения, проведенные вблизи этой точки, действительно выявили серьезную аномалию, однако она все же “не тянула” на звание полюса. Окончательно второй магнитный полюс будет “закрыт” в 1950 г., когда в точке №36 начнет работу первая наша послевоенная станция - “Восточная дрейфующая”. Годы спустя ее, сняв режим секретности, подобно другим стали именовать СП-2. Молодому врачу Виталию Воловичу не без труда удалось попасть в число зимовщиков – он мужественно принял на себя обязанности… повара. Годом раньше он в паре с Андреем Медведевым впервые в мире достиг Северного полюса самым оригинальным способом - на парашюте.

- Сейчас прыжок на полюс - нечто вроде шоу, - Виталий Георгиевич показывает фотографии турне 2001г., - парашют-тандем, плати и прыгай грузопассажиром за спиной у профессионала. Это значит, все мы прыгали не зря: в 46-м Паша Буренин - на лед у островов Бунге, чтобы прооперировать одного из полярников, в 50-м на полюс - десантники из Тульской дивизии ВДВ. Тогда для нас полюс не был главным делом. Представьте: два десятка самолетов летают, садятся черт знает на что, 250 человек небольшими группами в сотнях километров друг от друга месяц работают во льдах на “точках”, - что случись, как оказать помощь? А масштабы работ в Арктике тогда росли год от года!...

 Один из первых Героев Союза полярный летчик Николай Каманин, спасавший челюскинцев из ледового лагеря, стал командиром отряда космонавтов, В.М. Перов не раз летал с С.П. Королевым на борту, врач В.Г. Волович готовил Гагарина и Титова к полетам и встречал их на земле, на космос работал академик О.Г. Газенко - младший научный сотрудник в экспедиции 48 года... Странным, но, наверное, закономерным образом полярная авиация оказалась связанной с космонавтикой...

 Впрочем, это уже другая история.